"То, в чем нет ясности, не является французским", – утверждал Ривароль в "Рассуждении об универсальности французского языка" (1784). Действительно, существует некий миф о "гении французского языка", который является воплощением рациональности и логики. Ривароль обосновал это факт грамматической структурой французского языка: "Француз сначала назовет субъект речи, затем глагол, который выражает действие, и наконец объект этого действия; вот естественная для всех людей логика; вот что составляет здравомыслие".
Французский язык, таким образом, превозносился писателем-моралистом как язык, "достойный доверия, социальный, разумный", как "язык человеческий".
Конечно же, французский язык, как и любой другой, способен передать нерациональное и нелогичное, например, чувства и ощущения, но благодаря философам у него сложилась репутация языка структурированного, нацеленного на логичное выражение мыслей. Есть даже шутка о том, что логика так заложена в сознание французов, что они даже мыслят "в трех частях": thèse, antithèse, synthèse (тезис, антитезис, синтез).
Говорят, что это "трехчастное" мышление закладывается у французов еще со школьной скамьи, где их учат писать dissertation (сочинение, по объему ничем не напоминающее о диссертации, которую защищают в российских вузах – о нем мы рассказываем в другой статье), где вначале нужно "согласиться" с предлагаемым утверждением, потом "не согласиться" или рассмотреть противоположную точку зрения, а потом сделать "синтез" – предложить что-то третье.
